Тревожные вести продолжают идти с Дальнего Востока: красная путина ознаменовалась аномально малыми подходами лосося к берегам Сахалина. На официальном уровне она была названа провальной: как сообщила eastrussia, на охотоморском побережье Сахалина, по состоянию на 31 августа, добыто лишь 24% от планируемого объема. Лосося становится все меньше и меньше, несмотря на активное строительство рыбоводных заводов, и вопрос «кто виноват?» постепенно отходит на второй план – всех больше волнует, что делать.

А виновных оказалось предостаточно. По заявлению губернатора Сахалинской области Олега Кожемяко, причиной рекордно низкого улова стал неконтролируемый отлов рыбы, значительно превышающий промысловую нагрузку региона. «ТИНРО-Центр», в свою очередь, не спешит во всем винить людей. Так, по мнению его сотрудников, причиной слабого подхода горбуши и низких объемов ее вылова в Сахалинском заливе могло стать изменение миграционного потока в море, вызванное частыми штормами, паводками, ураганами, размывающими нерестилища. Экологи в свою очередь объясняют провальную путину циклическими закономерностями: низкий улов 2017 года обусловлен такими же низкими показателями 2015 года. Кроме того, есть версия, что каждые 25 лет лосось и иваси меняют друг друга, но вот только как объяснить, почему это правило действует только на Сахалине и не распространяется на Камчатку?

Однако теперь уже поздно «пить боржоми» или искать «стрелочника» – важно понять, как восстановить популяцию морского зверя. Первой инициативой (кстати, выдвинутой 12 августа) стало закрытие  добычи лососевых в сахалинском заливе Терпения. Интересно, что под него попали не только промышленники, что вполне ожидаемо, но и простые рыбаки-любители и представители коренных народов, для которых рыбный промысел имеет принципиально важное значение. Эта мера направлена на восстановление популяции лосося через заполнение естественых нерестилищ и воспроизводство рыбы, что, в принципе, является правильным шагом. Особую роль в данной ситуации играют рыбоводные заводы, которые, по мнению главы Сахалинской области, «должны дополнять и увеличивать репродуктивный потенциал природных нерестилищ, а не замещать их».

Правда, в реальности все оказалось не так радужно как на словах: рыбоводные заводы стали одной из угроз эффективности запрета на отлов. Среди подобных предприятий распространена следующая практика: рыба, приплывающая в близкие к заводу реки, принимается за «искусственную и заводскую», и ее не пропускают к естественным нерестилищам. Логично предположить, что в подобных условиях речь идет скорее о восстановлении и пополнении бюджета рыбных заводов, чем о спасении рыбной популяции. Более грамотной мерой в сложившейся ситуации является обеспечение допуска «искусственной» «заводской» рыбы к естественным нерестилищам.

К числу мер, предлагаемых экологами, относится ликвидация РУЗов – рыбоучетных заграждений, предназначенных для подсчета заходящей на нерест рыбы и предотвращения «заморов» на глубине, когда рыба набивается в нерестилища в больших количествах и погибает. В действительности РУЗы используются как очередное средство вылова рыбы: как отмечает «Радио Свобода» со ссылкой на Экологическую вахту Сахалина, РУЗ выставлялись даже на нерестилищах, заполненных на 20%. В последние годы нерестилища заполнены всего на 4,5% от нормы.

Запрет на отлов рыбы несет в себе значительные риски. Свято место пусто не бывает, и на смену покидающим путины честным рыбакам придут браконьеры, борьба с которыми встает отдельным вопросом.  Даже если рыба будет проходить на нерест, она рискует столкнуться с неупорядоченным рыболовством, что также приведет к сокращению мест для лососевых нерестов. Путей решения этой проблемы много: с одной стороны, необходимо ужесточение контроля над реками, что обеспечивается рыбопромышленнниками, с другой стороны, требуется внесение изменений в закон о рыболовстве, чтобы ужесточить наказание за незаконный промысел. Впрочем, это уже совсем другая история.