Компания «Русское море — добыча» приобрела в собственность два дальневосточных предприятия: ОАО «Востокрыбпром» и ОАО «Совгаваньрыба». За прошедшие дни можно было не спеша обдумать, к каким последствиям для российской рыбной отрасли может привести нашумевшая сделка.

С учетом приобретенных в начале года компаний «Турниф» и «Интрарос», «Русское море – добыча» (РМД) стало обладателем квот на вылов 220 тыс. тонн водных биоресурсов, тем самым выйдя в отраслевые лидеры. 180 тыс. тонн приходится на минтай, а 32 тыс. тонн – на тихоокеанскую сельдь. С учетом того, что сельдь и минтай считаются самыми популярными видами рыбы в России, в целесообразности 190-миллионного вложения можно не сомневаться.

Вместе с новыми предприятиями «Русскому морю — добыче» достались четыре современных судна. Была рыбка простая, а стала замороженная и переработанная: техническое оснащение судов позволяет производить филе минтая прямо на борту. Видимо, планам РМД о выпуске филе собственного производства суждено сбыться уже в ближайшее время.

Теперь пришло время поговорить о российской рыбной отрасли в целом. Эффективность любой отрасли характеризуется двумя основными показателями: валовым отраслевым продуктом и средней ценой экспорта. Ловить рыбу мы умеем, и умеем хорошо. Но пора бы и о переработке задуматься, иначе в скором времени очередная отрасль российской экономики станет сугубо сырьевой. Небольшие рыболовецкие компании прекрасно добывают рыбу, но на их базе не может возникнуть перерабатывающая инфраструктура. А дальнейшее развитие отрасли требует технического развития: сырой (да и замороженной) рыбы у нас итак хватает.

Одного только развития перерабатывающей индустрии здесь тоже недостаточно. Мало произвести продукт: его нужно продать. И, желательно, без десятка-другого посредников. Наиболее перспективный путь развития в условиях рыночной экономики – создание т.н. вертикально-интегрированных компаний, действующих по алгоритму «поймать – переработать – продать». Сегодня в российской отрасли можно выделить нескольких игроков, нацелившихся на построение компаний подобного рода, и «Русское Море — добыча» одна из них.

Сразу оговоримся, что рыбная отрасль – открытый рынок, и потому серьезных административно-картельных помех для укрупнения компаний нет. Практика показала, что отрасль не такая уж закрытая, как кажется на первый взгляд: при наличии капитала заметных результатов может добиться даже «новичок» – так, инвестиции за два года вывели РМД в лидеры. Хороший результат, попутно опровергающий миф о рыбной отрасли как закрытом клубе для избранных.

Своя специфика, конечно, и у открытых рынков имеется. Участие государства как организации, устанавливающей квоты на вылов биоресурсов, оказывает влияние на формирование всей отрасли в целом. Механизмы, действующие на любых ресурсных рынках, всегда играют против маленьких компаний. Здесь нет никакого злого умысла: они просто не способны минимизировать издержки и самостоятельно увеличить добавочную стоимость.

Негативные последствия сегментированного рынка видно невооруженным взглядом. Свежий улов уплывает за рубеж, потому что продавать его в России попросту невыгодно: огромные издержки на транспортировку соседствуют с зачаточной (и это в лучшем случае) перерабатывающей индустрией. При этом ритейлеры не торопятся торговать замороженной рыбой: выручка от продажи такого товара невысока, ее с трудом хватает на то, чтобы компенсировать возникающие в процессе торговли затраты.

Эффект масштаба у вертикально-интегрированных компаний позволяет сгладить наиболее острые вопросы на каждом из уровней. На уровне добычи происходит снижение издержек за счет увеличения числа судов и их модернизации, недоступной мелким компаниям. Переработка пойманной рыбы ведет к увеличению прибавочной стоимости конечного продукта. Такой продукт, кстати, в перспективе будет намного дешевле заграничного: его через таможню везти не надо. А наличие собственных магазинов (или хотя бы налаженных отношений со сторонними ритейлерами) позволяет избежать десятка лишних посредников, каждый из которых увеличивает и без того немалую стоимость продукта.

Собственно, к возникновению подобных компаний медленно, но уверенно движется современная экономика. Оптимальная рыночная структура должна включать в себя несколько крупных компаний со значительными производственными мощностями и группу их более мелких «собратьев». Если нынешним процессам никто (а речь, разумеется, о государстве) не помешает, то в скором времени подобная система сформируется сама собой.

Макс Фишман