Помните, как отдыхали в детстве на Волге, а на берегу сидели молчаливые рыбаки, выжидающие поклевку с задумчивыми лицами? А рассказы отца или дедушки о том, как он «во-о-от такую стерлядь поймал»? Можете забыть: прямо сейчас на Волге исчезают осетровые породы рыб. Но давайте обо всем по порядку.

Осетрина – это вам не минтай, который и ловить-то не всегда выгодно. А потому наше государство тратит огромные ресурсы. В самом деле, должен же кто-то один из символов русского стола сохранять. Икра (особенно черная) и осетрина – такие же символы русской кухни, как, скажем, лягушачьи лапки для французов.

Только вот пока с охраной осетровых не сложилось ни у государства, ни у Каспийского НИИ рыбного хозяйства (КаспНИРХ), которое за эту охрану отвечает. Полученные от государства деньги КаспНИРХ благополучно тратит на аналитические отчеты, проведение семинаров и банкеты. Повлиять на поголовье осетровых такими методами, увы, пока что не удалось.

А теперь вернемся к науке и цифрам. В недалеком прошлом, буквально десяток лет назад, в водоемы ежегодно выпускалось до 70 млн. единиц молодняка. К 2012 году показатель уменьшился до 22 млн. Такими темпами волжская осетрина рискует превратиться в легенду вроде гигантского сома-людоеда, о котором все слышали, но никто не видел. От былой гордости Астраханской области в скором времени не останется и следа.

Александр Алымов, лидер молодежного движения «Точка отсчета», провел собственное расследование сложившейся на Волге ситуации. Результаты расследования, чего уж греха таить, неутешительные. На один аналитический отчет КаспНИРХ тратит в среднем 3 млн. рублей. Вдумайтесь в эти слова: три миллиона. На отчет. Хорошо, не на какой-то там жалкий отчетишко, а на целый научно-аналитический отчет.

Глупо спорить с тем, что научный метод есть основа успешного развития в любой (ну или почти в любой отрасли). Однако конкретно в этом случае встает отнюдь не риторический вопрос: какая осетру радость с подобной науки, если его популяция продолжает уменьшаться? Судя по затратам, исследователи из КаспНИРХ стремятся проанализировать все аспекты жизни этой благородной рыбы в ее волжском ареале обитания. Но, как и обычно, практика оказалось более жестокой, чем теория, и осетр продолжил вымирать.

Ситуация, сложившаяся на Волге, в некотором смысле знаковая для всей России. Когда-то, когда все мы жили в другой стране, ученые занимались своими прямыми обязанностями. Более того: их обязанности были привязаны к практическим потребностям общества. Сегодня ситуация кардинально изменилась. Наука стала постепенно превращаться в эдакий элитарный клуб, пристанище интеллектуального бомонда, оторванного от реальности. Знать о себе дает и отсутствие эффективной системы мониторинга за использованием государственных средств.

Самое интересное, что тут ведь и не понять, кто виноват больше. То ли руководство КаспНИРХ, тратящее бюджетные средства на проведение непонятных банкетов и сомнительных исследований. То ли рядовые ученые, которых местные жители уже давно не видели на реке…

Макс Фишман