«Безлошадных» просят не беспокоиться 

В многолетней  дискуссии вокруг принципа распределения  квот на вылов рыбы поставлена точка. Минпромторг и Минсельхоз договорились – с 2018 года выдавать квоты будут только тем компаниям, которые имеют собственные суда. Это и называется у рыбаков «квоты по киль».

Ранее квоты на вылов рыбы в России распределялись по «историческому принципу» – пропорционально улову прошлых лет. Предприятие лишь должно было подтвердить собственную промысловую «историю». Много выловил рыбы – получи большой кусок пирога. Квоту не освоил – отдай другому.

Теперь не важно, сколько рыбы поставила на берег та или иная рыболовная компания. Министр  промышленности и торговли Денис Мантуров сделал свое заявление: «Квоты на вылов рыбы будут выдавать только при наличии российского судна во флотах компаний». На момент следующего распределения квот в 2018 году главное, что будет иметь значение  – это флот. Альтернативой может стать наличие контракта под закладку судна на российской верфи. «Безлошадным» можно не беспокоиться.

Но вначале было слово.

И слово это произнес Дмитрий Анатольевич Медведев, который заявил о необходимости резко активизировать деятельность России в сфере судостроения. «Цели такие, — сообщил премьер на заседании правительства, — в тринадцатом году увеличить выпуск продукции гражданского назначения в пять раз». Деньги будут, заверил Медведев: «Объем финансирования программы по развитию судостроения составит более 600 млрд рублей, в том числе из федерального бюджета — более 50% — 330 млрд рублей».

Внимание, вопрос: откуда возьмутся  оставшиеся 270 миллиардов? А инвестировать теперь будут сами рыболовы. Потому что с 2018 года будет работать жесткий экономический стимул, заставляющий рыболовные компании обзаводиться собственным флотом, строить новые траулеры, заключать долгосрочные контракты с верфями. В противном случае, – останутся без квот.

Именно против этого выступал в последнее время глава Росрыболовства Андрей Крайний, называя квоты «под киль» — «кабальными условиями, которые навязывают рыболовам судостроительные компании». Отражая позицию подавляющей части мелких и средних рыболовных предприятий, А.Крайний искренне считает, что нельзя увязывать наличие орудий производства и квоты на ресурсы для этого производства: «Простой пример, если я купил трактор, мне что, должны сразу дать землю? Или я если купил буровую, дайте мне месторождение?»

Однако в конце 2010 года глава Росрыболовства признавал, что использование механизма квота «под киль» будет стимулировать процесс обновления российского промыслового флота на отечественных верфях. «Речь идет о возможности выделения дополнительных квот для компаний, строящих суда на российских верфях, за счет квот тех судовладельцев, которые выбирают свои квоты в течение двух и более лет арендованным флотом», — говорил Андрей Крайний. Почему так резко сменилась риторика главы Федерального агентства по рыболовству?

Эксперты не исключают, что  на позицию ведомства в отношении  квоты «под киль» повлияли настроения добытчиков минтая Дальнего Востока, которые боролись за сохранение «исторического принципа». В частности, активный противник привязки квот к судостроению президент Ассоциации добытчиков минтая Герман Зверев говорил, что «цель идеологов данной инициативы проста — переложить на рыбаков все инвестиционные риски и обеспечить гарантированный сбыт своих изделий».

Почему столько копий  сломано вокруг квот «под киль»? Во-первых, потому что рыболовные компании не хотят и не могут инвестировать средства в строительство новых судов. Во-вторых, они не хотят приобретать российские суда, отдавая предпочтение более дешевой продукции китайского судостроения. И наконец, квоты – товар более ликвидный, чем сама пикша и треска.

На практике наличие квот не означало, что компания самостоятельно занимается промыслом – она могла перепродать квоты корейским или китайским рыболовам. На Дальнем Востоке народился целый класс «квотных рантье», которые уже ничего не ловят и не производят, а просто продают квоты третьим сторонам.

В итоге мы видим довольно унылую картину: более 90% судов в России – физически и морально устаревшие посудины, построенные по проектам 70-х – 80-х годов прошлого века. Их производительность в 3 раза ниже, чем на момент постройки, топлива потребляют вдвое больше, чем иностранные  суда. Но загнать рыболова на российские верфи можно только одним –  привязкой квот к новому судну. С  этой задачей, как бы ни сопротивлялись рыбаки, государство, скорее всего, справится.

Теперь давний интересант введения квот под киль – Объединенная строительная корпорация (ОСК) может  потирать руки. Очереди хоть и не гарантированы, но рыбные клиенты появятся уже в ближайшее время. Из «безлошадных», подписавших контракты с ОСК – пока только компания «Русское море», которая еще год назад заключила рамочное соглашение на строительство 10 рыбопромысловых судов и, судя по всему, имеет виды на рыбодобычу (вспомним хотя бы их интерес к приватизации Архангельского тралового флота). Хотя безлошадными их назвать уже нельзя – в октябре у «Русского моря» появился собственный «флот» – пока это, правда, небольшой катамаран грузоподъемностью в 25 тонн да пара барж для обслуживания аквакультуры в Карелии и Баренцевом море, но судя по амбициям, компания планирует пойти дальше.

А что делать тем, у кого нет средств ни на собственные  катамараны, ни на закладку новых современных судов на верфи ОСК? Предусмотрен ли правительством сценарий, при котором  большинству компаний придется либо консолидироваться в объединения, либо просто уходить с рынка? Построить  судно стоимостью 100 миллионов долларов в России могут единицы. Это означает, что им осталось, как профсоюзам Украины, «объединяться или умереть».

Похоже, в ближайшие годы отрасль ждет большой передел. Останутся крупные компании, которым квоты под киль только выгодны – вместе с новым судном они будут получать и квоты, смогут планировать бизнес на много лет, покупать высокопроизводительные суда, производить конкурентную продукцию. В прежние годы новым игрокам, без промысловой «истории», вход в рыбодобычу был закрыт.

В свою очередь небольшие и низкорентабельные предприятия, а также предприятия, которые не добывают сами, а торгуют принадлежащими им квотами – будут с рынка вытеснены. И это неизбежно, как  процесс эволюции – когда человека с плугом вытеснил человек с комбайном. Единственный вопрос, который пока остается без ответа – будет ли больше рыбы, дешевой и разной?

Макс Фишман