По решению межправительственной комиссии квоты на вылов водных биоресурсов для Южной Кореи были увеличены на 20 тыс. тонн. Суммарно корейские рыболовы смогут выработать 61,4 тысячи тонн российских водных биоресурсов. Но, как и следовало ожидать, полученные законным путем квоты не удовлетворяют аппетиты корейцев. Корейские компании подозреваются в незаконном контроле 20 российских рыбодобывающих фирм, а также в вылове 220-250 тыс. тонн минтая. В ход идут «серые» схемы, картельный сговор и браконьерство.

Так сложилось, что практически с самого момента распада СССР азиатский капитал сумел взять под контроль большую часть рыбодобывающего сектора Дальнего Востока. Некогда глава Федеральной антимонопольной службы Игорь Артемьев неоднократно заявлял, что иностранцы «фактически подчинили себе рыболовецкий флот» в регионе. Все эти годы государство и бизнес не сидели сложа руки. Первой ласточкой, предвещающей возвращение отрасли российскому бизнесу, стал громкий скандал с Pacific Andes, контролировавшей до 40% отечественного минтая. В конечном счете, гонконгский холдинг продал ряд своих компаний, чтобы затем вернуться в российский бизнес, но уже на законных основаниях.

Сегодня Южная Корея повторяет путь своего соседа по Азиатско-Тихоокеанскому региону. В свете активного развития рыбодобычи как стратегической для России отрасли, контроль над 20 российскими компаниями (а вместе с ними и 12-15% от общероссийской квоты на минтая) не сойдет корейцам с рук. «В ближайшее время начнутся активные переговоры с корейскими компаниями. Они не получили от РФ квот на вылов водных биоресурсов. Они должны уйти – так же, как это сделала Pacific Andes», — прокомментировал ситуацию Игорь Артемьев. Как оказалось, лишь 4 из 14 корейских компаний, работающих на российском рынке, являются учредителями юридических лиц в РФ, официально занимающимися рыбодобычей.

По сообщению «Коммерсанта», корейские Sajo Industries и SajoDaerim Corporation значились учредителями ООО «Орион», ООО «Оладон» и ООО «Поллукс». Иные источники утверждают, что компании также имеют прямое отношение к российским ООО «Хабаровская рыбопромышленная компания» и ООО «Дальтрансфлот» и некоторым другим. А Hansung Enterprise была замечена в сговоре не только с ООО «Антарес», ООО «Уссури» и ОАО ДМП, но также и с ООО «Аян». Сеульская Silla Co LTD развернулась чуть скромнее, перепродав свою приморскую компанию некоему ООО «Парус», единственным владельцем которого значится гражданин Хе Ден Хи.

Александр Савельев, руководитель центра общественных связей Росрыболовства, выразил отношение своего ведомства к происходящему: «Если ФАС установила факты того, что граждан или компании Южной Кореи владеют рыбодобытчиками в РФ, то это уголовно наказуемое преступление. Иностранцам, как известно, невозможно вести промысел в российской исключительной зоне без разрешения властей». Освободившиеся квоты будут проданы на аукционе среди честных игроков российского рынка. Узаконенное браконьерство и картели во главе с азиатскими соседями пагубно сказываются на развитии российского сектора рыбодобычи.

К одним только «серым» схемам корейская активность никогда не сводилась. Особую роль в корейских поставках занимает браконьерство. Взять, к примеру, краба. Этот биоресурс всегда интересовал корейскую перерабатывающую промышленность. Ежегодно браконьеры вывозят за рубеж 150-160 тыс. тонн краба, большая часть которого оседает именно в Южной Корее. Масштаб «серой» торговли иллюстрирует тот факт, что российские рыбаки обладают квотами на вылов всего лишь 35 тыс. тонн. Иными словами, наши соотечественники официально могут выловить в 5 раз меньше, чем уйдет на заграничный рынок контрабандой. На одном только крабе Россия теряет порядка 1 миллиарда долларов ежегодно. По данным Росрыболовства, в 2010 году убытки составили порядка 2,5 млрд. долларов.

Сегодня складывается впечатление, что о сохранности (не говоря уже о развитии) российского рыболовства не заботится никто, включая компетентные государственные органы. Увеличение квоты для государства, которое итак получает все необходимое за счет браконьерства и «серых» схем ведения добычи и бизнеса, выглядит попросту абсурдно. Корейское мастерство ухода от заслуженного наказания уже давно стало притчей во языцех. И если с картелями борьба ведется на государственном уровне, то о ННН-промысле заговорили даже международные организации. Экологи из Гринписа в своем докладе обвинили Южную Корею в нарушении норм и правил рыболовства.

Очень важно учитывать цели, которых Россия хочет добиться от Южной Кореи в рыбной сфере. «Во-первых, не принимать идущего через Японию краба, а во-вторых, добиться согласия партнеров инвестировать в развитие на российском побережье рыбоперерабатывающих мощностей», — комментирует ситуацию президент Ассоциации добытчиков минтая Герман Зверев. – «Если с помощью квот на минтай удалось добиться запрета на торговлю нелегальным крабом, то по второму вопросу мы пока ничего не добились». Но еще раньше нужно заставить наших партнеров играть по правилам. Наращивание перерабатывающих мощностей за счет заграничных инвесторов невозможно ровно до тех пор, пока нарушители закона чувствуют себя как дома в российских водах.